В последние годы мы много наслышаны о новых очагах опасных вирусов — лихорадок, атипичной пневмонии, птичьего гриппа. Перед лицом этой угрозы все равны — и слаборазвитые, и благополучные страны. О том, чего действительно следует опасаться, наше интервью с руководителем Вирусологического центра полковником медицинской службы Владимиром МАКСИМОВЫМ.
— Владимир Алексеевич, наши столичные коллеги-журналисты в поисках “горячей” темы нередко просят помочь попасть в ваши уникальные лаборатории. Вирусологическому центру нужна такая широкая популярность?
— Мы, конечно, не клуб открытых дверей, наша специфика диагностики и лечения особо опасных и экзотических инфекционных заболеваний подразумевает вполне понятные границы. Но и имидж наглухо закрытого научного центра нам тоже ни к чему. В своей области на всех уровнях мы предоставляем информацию о своих разработках. Американские коллеги очень бы хотели наведаться в наш институт, но для инспекций такого рода нет оснований. Так что нога американцев у нас не ступала и, надеемся, не ступит.
— Интересно, а сами американские ученые в погонах так же открыты, как они того требуют от других?
— Не более открыты, чем все остальные. Есть очень известная, в том числе и в нашей стране, заокеанская фирма, выпускающая модные пищевые добавки. Так вот у этой косметической фабрики, помимо “лицевой” деятельности, есть и вполне очевидное для понимающих специалистов “второе дно” — научные биологические разработки.
— А каков научный рейтинг у сергиевопосадского Вирусологического центра — в стране и за рубежом?
— В России два таких центра — наш и в Новосибирске. Об уровне научных разработок лучше всего говорить на конкретных примерах. В 1995 году на африканском континенте лютовала лихорадка Эбола. Как и Марбург, Ласса, Мачупо, эти лихорадки относятся к особо опасным вирусам, смертность у заболевших более 90 процентов. В лабораториях Центра были разработаны тест-система для диагностики смертоносного вируса и вакцина иммуноглобулин. Тогдашний руководитель генерал-майор Александр Махлай был удостоен за эти разработки звания Героя России.
Кстати, в 1998-м представился случай испытать разработку Центра уже в России. Экипаж русских летчиков после командировки в Эфиопию слег в полном составе. Опасались, что это лихорадка Эбола, и Махлай лично вылетал для диагностики пилотов и с антивирусной вакциной наготове. С помощью уникальной тест-системы страшный диагноз был отменен и назначено соответствующее лечение.
— Как известно, многолетние реформы катком прошлись по многим отраслям науки. Сумел ли Вирусологический центр сохранить свой научный потенциал?
— Нам, как и всем научным коллективам, в перестроечные годы пришлось непросто. Но уже несколько лет Центр ощущает стабильную финансовую поддержку государства. Свою научную гвардию институт сохранил: сегодня у нас заняты актуальными разработками четыре профессора, 13 докторов и 58 кандидатов наук. Заместителем по науке уже много лет полковник медицинской службы Виктор Марков, автор оригинальных разработок и человек удивительного личного мужества.
— Ваша научная специфика действительно не для слабонервных. Контактировать со смертоносным вирусом — это, наверное, то же, что войти в клетку с тигром...
— Когда наших ученых представляют к государственным наградам, так и записывают — “за работу, сопряженную с высоким риском для жизни”. В 1999-м команда ученых во главе с Виктором Марковым срочно вылетела в станицу Обливскую Ростовской области. Там произошла вспышка лихорадки, и счет жертвам уже шел на десятки. Военные ученые не в лабораторных пневмокостюмах, а в легкой защитной одежде и резиновых перчатках проводили все необходимые обследования. А ведь был велик риск, что в Обливской объявилась лихорадка Эбола. Местные вирусологические лаборатории тогда были на замке, и исследуемые пробы пришлось везти в Ростов. Вся команда буквально рисковала жизнью, пока проводила тесты и устанавливала природу вируса. Это была не Эбола, но тоже опасная Конго-Крымская лихорадка. Ее вскоре усмирили вакциной. После этих событий в Ростовской области, Ставропольском крае, на Кавказе, где всегда были природные очаги лихорадки, стали спешно восстанавливать вирусологические лаборатории. А командированные в опасную точку ученые, прекрасно справившиеся со своей задачей, были награждены орденами Мужества. За разработки, которые избавили тысячи людей от чудовищной опасности, ученые института награждены орденами Почета, медалью ордена “За заслуги перед Отечеством”, а полковник медицинской службы Марков — орденом “За заслуги перед Отечеством” четвертой степени.
— Владимир Алексеевич, недавно ваш Центр собрал на конференцию по птичьему гриппу военных и штатских специалистов. Это значит, что военный институт берет в разработку вирус, которым прежде занимались НИИ птицеводства и Институт гриппа?
— Веками известные человечеству штаммы птичьего гриппа так опасно мутируют в последние десятилетия, что тут уж действительно надо объединять усилия ученых. Центр ведет ежедневный мониторинг ситуации по птичьему гриппу. Вспышки этого вируса отмечены уже в 47 государствах, на конец марта зарегистрировано
206 случаев заболевания людей, 105 человек погибли. В каждой известной эпидемии вирус представал в новом “обличье”. Смертоносная “испанка”, которая унесла в 1918 году в пять раз больше человеческих жизней, чем Первая мировая война — 40 миллионов! — имела штамм H1n1. В эпидемии 1957-го был “виновен” штамм H2n2, в 1967-м вирус птичьего гриппа обрел новую формулу H3n2. И вот новый натиск вируса и опять новый штамм — H5n1.
Такая способность к мутациям чрезвычайно опасна. Плохим знаком стали факты заболевания птичьим гриппом свиней, кошек и львов в Таиланде. Вирус все легче находит дорогу от птицы к млекопитающим. Пока нет подтвержденных случаев передачи птичьего гриппа от человека человеку. Но при такой подвижности штаммов эту опасность исключать нельзя. Остаются под вопросом и способы передачи вируса: только ли с кровью передается болезнь?
— Что готовы противопоставить новой атаке вируса ученые нашей страны и зарубежные коллеги?
— В нашей стране на Покровском заводе химпрепаратов уже выпускается антивирусная вакцина для птицы, разработанная в Санкт-Петербурге. Существуют и вакцины для людей — это отечественный препарат Арбидол и швейцарский Тамифлю. Первый стоит 120 рублей, второй — 50 евро. В прошлом году наш Центр активно занимался идентификацией штаммов птичьего гриппа, работой с пробами, и сегодня мы можем утверждать, что российская вакцина по эффективности не уступает импортной. Есть, кстати, еще неплохой американский препарат по умеренной цене Виразол.
Санкт-Петербургский институт гриппа в содружестве с Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ) проводит сейчас доклинические и клинические испытания новой антивирусной вакцины. В Англии аналогичный препарат уже официально разрешен.
— Могу предположить, что и у вашего ученого коллектива есть своя точка зрения на эту проблему.
— Вирусологический центр совместно с российской фирмой “Микроген” проводит испытания своей оригинальной вакцины Потсдам. Нашим институтом разработаны тест-системы для оперативного распознавания вируса птичьего гриппа методом генетической экспертизы. К тому же у Центра есть уникальная возможность в течение трех часов выслать авиационную вирусологическую “скорую” в любую точку России и за пять часов работы на месте выдать результат по генетическому экспресс-анализу. Мобильная диагностическая группа создана еще семь лет назад в расчете на другие вирусные вспышки, но теперь в поле зрения этого специального военно-медицинского десанта и расширяющий свои границы птичий грипп. Вирусологический центр отразил немало вирусных напастей, готов наш институт и к этому вызову времени.
Интервью взяла Светлана АНИКИЕНКО